П. 1 ст. 246 ГК сформулирован таким образом, что вроде бы не оставляет для сособственников, не достигших согласия при определении порядка распоряжения общим имуществом, возможности установить его через суд. Этот вывод выглядит еще более весомо при систематическом толковании п. 1 ст. 246 и п. 1 ст. 247 ГК. Однако сопоставление правила п. 1 ст. 246 ГК с другими нормами как того же Кодекса, так и других правовых актов позволяет прийти к несколько иным выводам. Так, абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК в сущности допускает при определенных обстоятельствах совершение распорядительных актов по поводу принадлежащей сособственнику части имущества вопреки его воле (см. коммент. к ст. 252).
Еще большие изъятия из общего правила п. 1 ст. 246 ГК допускает Закон о товариществах собственников жилья, согласно которому решения на общем собрании членов товарищества принимаются большинством голосов от общего числа присутствующих членов товарищества (иногда квалифицированным большинством голосов) – см. п. 4 ст. 35 Закона о товариществах собственников жилья. Здесь, конечно, возникает вопрос, соответствует ли эта правовая модель абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК, где без каких бы то ни было изъятий закреплено приоритетное значение норм ГК по сравнению с нормами гражданского права, содержащимися в других законах. Но как бы там ни было, и в самом ГК, и в других законах можно найти положения, которые не вполне соответствуют общему правилу, сформулированному в п. 1 ст. 246 ГК.
Распоряжение по взаимному согласию всех сособственников имуществом, находящимся в их долевой собственности, не затрагивает права каждого сособственника по своему усмотрению распорядиться принадлежащей ему долей любым дозволенным законом способом, перечень которых не является исчерпывающим. Для распоряжения своей долей сособственник не должен испрашивать согласия других сособственников. Однако при возмездном отчуждении доли (например, при ее продаже) должны соблюдаться правила ст. 250 ГК. В то же время законом может быть предусмотрено, что доля в общем имуществе не может быть отчуждена отдельно от права собственности на то имущество, которое не находится в общей собственности и принадлежит только отчуждателю. Так, в силу п. 3 ст. 8 Закона о товариществах собственников жилья общее имущество в кондоминиуме не подлежит отчуждению отдельно от права собственности домовладельцев на помещения в кондоминиуме. Иными словами, собственник квартиры не может, например, ее продать без отчуждения своей доли в праве собственности на общее имущество в кондоминиуме, и наоборот.
При этом в Законе правильно говорится об имуществе в кондоминиуме, а не об имуществе кондоминиума, поскольку сам кондоминиум закреплен ныне как единый комплекс недвижимого имущества, а не как правосубъектная организация, что имело место раньше. Указанное обстоятельство не учитывается в Законе “Об основах федеральной жилищной политики”, в котором речь идет об общем имуществе кондоминиума (см. ст. 8 “Общее имущество кондоминиума” в ред. Закона от 19 марта 1997 г. – СЗ РФ, 1997, N 17, ст. 1913). Между тем в Законе о товариществах собственников жилья различаются товарищество собственников жилья как некоммерческая организация, обладающая правами юридического лица, с одной стороны, и кондоминиум как единый комплекс недвижимого имущества – с другой. Поэтому нужно вести речь именно об имуществе в кондоминиуме, а не об имуществе кондоминиума.